Перевод, пересказ или самостоятельное произведение?

Переводы художественного произведения могут сильно отличаться по степени эквивалентности. В целом можно выделить два вида переводов: адекватный (точный, «правильный») и вольный (свободный).

В адекватном художественном переводе переводчик как бы становится тенью автора и стремится во всем следовать ему. Иное дело вольный перевод, или же пересказ. Здесь переводчик становится соавтором текста, оригинал для него служит только основой. Он волен опускать некоторые сюжетные линии, героев и вводить другие, иначе расставлять акценты и т. д.

При этом степень «вольности» у разных свободных переводов может сильно отличаться. «Очень вольный» перевод имеет смысл считать уже отдельным произведением на ту же тему. Где проходит эта граница между вольным переводом и самостоятельным произведением на той же основе — вопрос очень относительный и оттого любопытный.

Коллоди и Толстой

Возьмем, к примеру, «Золотой ключик» А. Н. Толстого, который основан на сказке К. Коллоди. Впервые на русский язык книга о Пиноккио была переведена в 1906 г. и в дальнейшем не один раз переводилась заново. Изначально Толстой хотел сделать еще один перевод сказки Коллоди (кстати, до этого он уже редактировал один из переводов), но в процессе понял, что гораздо увлекательнее было бы написать свою историю о деревянном мальчике. К слову, итальянского Толстой не знал, и, видимо, речь шла о работе с имеющимися переводами или работе по чужому подстрочнику. Что получилось в итоге, мы знаем: Буратино стал в СССР, а затем и в России более популярен, чем его «итальянский брат» Пиноккио. 

Книги отличаются не только объемом («Золотой ключик» вполовину меньше), не только сюжетом (Толстой не только опустил многие сюжетные линии Коллоди, но и ввел свои, в первую очередь про ключик и картину), но и характерами героев и расставленными акцентами.

Сюжет книги Коллоди — это долгое хождение по мукам. В финале за все его мучения и лишения Пиноккио заслуживает-таки исполнение свое мечты — становится обычным мальчиком. Сами итальянцы говорят, что это назидательная сказка о том, что любой может исправиться и стать человеком.

Буратино, в отличие от страдальца Пиноккио, веселый жизнерадостный шалопай. Он заводила, храбрый и решительный. Буратино так и остается деревянной куклой и по ходу сюжета не чувствует по поводу своей «деревянности» никакого комплекса неполноценности (в отличие от Пиноккио). В «Золотом ключике» ярко проявился отсутствующий у Коллоди конфликт эксплуататоры — эксплуатируемые, с победой, естественно, последних: куклы покинули сатрапа Карабаса и стали работать на себя в собственном театре, что весьма отвечало духу времени (книга впервые вышла в 1936 г.).

Толстой в предисловии к своему произведению честно указал, что взял за основу сказку о Пиноккио. Но даже несмотря на это «признание», будь Коллоди и Толстой нашими современниками, у первого вполне могли быть финансовые претензии к последнему. Разбираться, были ли нарушены авторские права, пришлось бы их адвокатам. Отечественные литературоведы склонны считать книгу Толстого самоценным произведением, пусть и имеющим несомненные сходства с итальянской сказкой.

Баум и Волков

Другая ситуация со сказочной повестью А. М. Волкова «Волшебник Изумрудного города», которая является переработкой книги Л. Ф. Баума «Удивительный волшебник из Страны Оз». Когда Волков (не профессиональный переводчик, а учитель-эрудит) прочитал в оригинале сказку Баума, он пришел в восторг и задумал ее перевести. Русского перевода этой популярной в США книги еще не было. Это был первый для Волкова опыт перевода художественного произведения. Правда, в свой текст Волков внес некоторые изменения: выбросил две главы из первоисточника, вставил три собственных, поменял некоторые имена и названия, ввел некоторые новые образы, детали. По мнению самого Волкова, он поменял содержание первоисточника весьма существенно. Первое издание «Волшебника» увидело свет в 1939 г. за авторством самого Волкова с припиской «по мотивам Л. Ф. Баума».

Но все-таки в сюжетной линии той, изданной в 1939 г., книги совпадений с оригиналом гораздо больше, чем различий (больше, чем у того же «Золотого ключика»). Опять же, происходи дело в наши дни, судебного иска наверняка было бы не избежать. По мнению исследователей, волковский вариант сказки отличается в первую очередь языком, атмосферой. «Точную, но графически суховатую прозу Баума он «перевел» в акварельно-мягкую живопись», — пишет М. Петровский. Другими словами, первую версию волковской книги вполне можно было считать пересказом, а не авторским произведением. Почему же тогда, в 1939 г., вольный перевод Волкова вышел под его именем? Возможно, это имело «идеологические» причины: «пусть у нас будет все свое, отечественное».

В дальнейшем Волков не раз возвращался к своей книге и дорабатывал ее. В результате отличий от первоисточника становилось все больше. В конце концов, книга стала считаться полноправным авторским произведением, пусть и имеющим немало сходств с американским первоисточником. Своего рода доказательством этого стало то, что книга Волкова переведена на многие языки, в том числе на английский — язык оригинала.

Интересно, что к версии 1959 г. (возможно, дело в хрущевской оттепели?) Волков добавил послесловие, в котором уже более развернуто рассказал о книге Баума, на которой он основывался.

Появившиеся в дальнейшем продолжения (про Урфина Джюса, Страну Подземных рудокопов и т. д.) уже были безоговорочно авторскими произведениями Волкова, хотя и содержали некоторые параллели с другими историями Баума о Стране Оз. 

Милн и Заходер

Разумеется, право на жизнь имеют и адекватные переводы, и вольные, и вообще любые «вариации на тему», переосмысления и т. д. Другое дело, что справедливее всего ставить читателя в известность  о том, с каким текстом он имеет дело. Но издатели не всегда указывают, что речь идет о вольном, а не о точном переводе.

В этом смысле интересен пример Бориса Заходера, который бился с издателями, чтобы они обязательно называли его в выходных данных пересказчиком, а не переводчиком. Заходер настаивал на своем творческом методе — пересказе, а не переводе: «существует только один способ перевода, позволяющий переводить непереводимое, — это писать заново». Правки в того же «Винни-Пуха» Алана Милна он внес довольно существенные: переплавил две книги Милна в одну, отбросил или урезал некоторые главы и эпизоды, ввел свои детали, добавил стихи. В современных изданиях книги «Винни-Пух и все-все-все» встречаются даже два имени на обложке: Алан Милн и Борис Заходер, как два полноправных автора.

Пересказ Заходера впервые напечатан еще в 1960 г. (кстати, первоначальное заглавие было «Винни-Пух и все остальные»). Долгое время милновский «Винни-Пух» на русском языке существовал только в этом пересказе, а собственно «перевода» и не существовало. Первый полный перевод двух книг Милна появился в 1994 г. и выполнен В. П. Рудневым и Т. А. Михайловой. Они постарались представить оба произведения Милна как взрослые книги в духе модернизма. Затем в 1999 г. появляется перевод В. Вебера и Н. Рейн, который, однако, был раскритикован за излишнюю буквальность. Пересказ Заходера по-прежнему остается более популярным. Его хвалят именно за то, что он стал соавтором Милна и сделал книгу более увлекательной для детей.