Из истории цветных слов

От японца, говорящего не на родном языке можно услышать, что светофор включил «голубой» сигнал. Что странно, потому, что светофоры Японии такие же зеленые, как во всем мире. Правильное имя цвета теряется где-то в переходе между двумя языками.

Голубой и зеленый — соседи в спектре. Если мы посмотрим на радугу, то легко сможем увидеть голубой и зеленый, и то, что между ними нет других цветов. Но провести линию и четко отделить цвета один от другого — не представляется возможным. Долгие годы, японцы имели только одно слово обозначающее и голубой, и зеленый — «аo». В период, называемый Хэйан, около тысячи лет назад, язык стал развиваться и появилось новое слово «midori», описывающее зеленовато-голубой, что не было отдельным цветом, а только обозначало чуть более зеленый «аo».

Серьезную конкретику в вопросы цветоразделения внесли, как ни странно, цветные карандаши. В 1917 году, они впервые были завезены в Японию и разделили мягко переходящий из одного в другой цвета спектр. В коробке присутствовали и голубой карандаш «ao» и зеленый «midori», дети быстро переняли эти названия. А в период Второй Мировой войны, стали активно распространяться западные учебные пособия и материалы, тогда-то и произошел настоящий «цветовой» переворот. В современном японском — «midori» — это абсолютно зеленый, отдельный от всяких голубых, цвет.

Однако, язык все еще помнит былые времена. В других языках мира, и русский не исключение, овощи имеют  устойчивую цветовую ассоциацию с зеленым цветом. «Зеленый салат» — говорим мы о блюде из свежих овощей, англичане говорят «Let’s eat some greens» (давайте поедим овощей), а на урду «sabzi» значит и «овощной» и «зеленый» одновременно. Но по-японски овощи «ao-mono», что дословно переводится как «синие штуки». Зеленые яблоки, весенняя зелень? Только не в Японии. Совсем молодых и неопытных иногда называют «зелеными», так же говорят и англичане «You’re still green» — «ты еще неопытен». В Японии неопытный молодняк «пахнет голубым» , то есть зовется «ao-kusai».

Границы между зеленым и голубым не столь однозначны не только для японцев. В тайском языке «khiaw» — зеленый, пока речь не идет о море и небе, тогда это значит «голубой». В корейском и китайском тоже есть слова, которые обозначают и зеленый, и голубой. И это относится не только к языкам Восточной Азии. Оказывается, ни в «Илиаде» Гомера, ни в Танахе (Еврейской Библии) не упоминается «голубой» цвет.

Эти небольшие «забавные факты» подводят к размышлению на тему: как по-разному мы видим мир. Как могуществен язык, связывающий человечество и насколько он несовершенен. Особенностью человеческого мышления обусловлено стремление уместить в четкие рамки то, у чего нет границ, например, цвета спектра.

И все же, все культуры, так или иначе, рисуют границы и дают названия. А вот почему, не смотря на языковые и культурные различия, все люди приходят к более менее похожим результатам, разбирались антропологи Брент Берлин и Пол Кей еще в шестидесятых. Проанализировав 98 языков, в которых было от двух до одиннадцати названий для основных цветов, они смогли выяснить их порядок появления. И получили следующую схему:

То есть изначально, все цвета делились по принципу темный/светлый, потом неизбежно появлялся красный, который описывал то, что не могли описать первые два. Далее возникали понятия либо желтого, либо зеленого, позже голубого, как составной части зеленого. И далее, в соответствии с картинкой. По этой дороге цветоименования, прошли 92 из 98 языков.

Чтобы подтвердить эти данные и получить новые, в семидесятых годах Берлин и Кей предприняли новое исследование уже 110 языков, в основном племенные диалекты без письменной речи. Они попросили носителей языков назвать цвета из палитры из 40 оттенков 10 цветов. (Исследование доступно он-лайн по запросу «The World Color Survey»)

И тогда они выяснили, что отношение к цветам во многих культурах различное. Так жители Новой Гвинеи, племя Дани делят мир на холодные «mili» (синий, зеленый, черный и тд) и теплые «mola» (белый, желтый, красный и тд) цвета. В других языках понятий для цветов больше. Так и не удалось установить, есть ли вообще слова, обозначающие цвета у племени Пираха из Амазонии, впрочем, их волнует только красный цвет, который они именуют одним словом с кровью.

История появления цвета в языке перекликается с историей человека: сначала все черно-белое: либо темное, либо светлое; либо холодное, либо теплое. Потом, на сцене появляется красный, это цвет огня. И на этом многие племена останавливаются. В более развитых же, от черного отделяются синий и зеленый, которые ассоциируются с лесом и небом, и океаном. И только потом они становятся отдельными друг от друга цветами, в случае с японским языком, этот процесс длится до сих пор.