Гарри Поттер и Бюро Переводов

Джоан Кэтлин Роулинг, автор книг о Гарри Поттере, снискала славу настоящей волшебницы каламбуров. Ее называют человеком, который «заставил детей снова полюбить чтение» и «величайшим детским писателем», и «скучающей домохозяйкой, которой очень повезло». Насколько это заслужено, пусть судят литературные критики, а вот среди переводчиков всего мира, серия из семи книг о мальчике-волшебнике, породила огромное количество споров и разнотолков другого рода.

На страницах волшебной саги разворачивается настоящая вселенная со своим устройством, законами и порядками. Каждое имя, каждый топоним, каждое название несет в себе своеобразную магию, создающую глубокую атмосферу, которая увлекает читателей, приводит в восторг лингвистов и ставит сложнейшие задачи перед переводчиками.

Окказионализмы, заклинания и заговоры, выдуманные существа и «говорящие» имена — только часть проблем, с которыми довелось столкнуться тем, кому посчастливилось работать над переложением труда англичанки на свой родной язык.

Для многих переводчиков, для которых быть успешными значит не вызывать нареканий, оставаясь в тени авторов оригинальных текстов, перевод такого знаменитого произведения стал шансом всей карьеры.

Так японка Юко Матсуока, «проглотив» за одну ночь целую книгу на английском, с утра сказала себе: «Я ждала этого всю жизнь. И это то, что всю жизнь ждало меня. Это судьба». А вот потомственный русский переводчик Виктор Голышев, которого пригласили «спасать» серию после первых неудачных переводов, не выразил особого энтузиазма, отметив, что не питает страсти к детской литературе. И все же его команда, как и переводчики из других стран, взяли на себя этот труд, и, нужно сказать, справились с честью: задача оказалась не из легких.

Имена доброй половины персонажей и практически все названия в книгах представляют собой аллитерации и каламбуры, которые являются неотъемлемой частью характеристик героев и локаций. Например, антагонист Гарри Драко Малфой (Malfoy) носит фамилию, намекающую на его злокозненность (от англ malicious — «злонамеренный»), а фамилия профессора волшебной ботаники — Спраут (Sprout), что дословно переводится как «росток». Конечно, переводились не все имена собственные, но те, которым все же пришлось искать эквиваленты, потребовали недюжинной смекалки и усиленной работы творческой мысли.

Помимо «говорящих имен», многие герои книги имеют свою уникальную манеру выражаться, так, например, полувеликан-лесник Хагрид в оригинале говорит с акцентом Северной Англии, а в русском тексте его манера больше напоминает родного нам Левшу Лескова.

Несмотря на вымышленность волшебной вселенной, место действия книги, несомненно, Британия. Британский быт 80х годов насквозь пронизывает сюжет, является основой для искрометного юмора и отправной точкой в понимании характеров персонажей.

Жан Франсуа Менард, французский переводчик, прокомментировал свою работу так:

«Я хотел сохранить текст максимально британским. Читатели должны понимать, что они находятся в Британии». И все же, чтобы характеры персонажей были понятнее, французский Снегг (в оригинале Snape) стал профессором Rogue («высокомерный»), а мистер Bagman (что можно перевести с английского как «коммивояжер») превратился в мсье Verpay (от акронима VRP, означающего посредника в продажах).  

Переводчикам приходилось постоянно делать выбор между деангликанизацией текста и сохранением его аутентичности, балансировать между двумя этими крайностями. Ситуация осложнялась тем, что основной аудиторией книги предполагались дети, которым быт другой страны абсолютно чужд. Некоторым более, чем другим. Так, например, в китайском переводе, кукурузные хлопья («Cornflakes») получили сноску, в которой пояснялось, что этот продукт принято заливать молоком и есть на завтрак.

Переводчик из Израиля заменил «sherbert lemon» (популярные в Англии лимонные леденцы) на понятные израильским детям «шоколадные конфеты».

Испанский переводчик Ниевес Мартин уверяет, что мог провести целый месяц, придумывая достойный перевод: адекватный по тонкости и с тем же градусом юмора, что у Роулинг. Камнем преткновения для него стали соплохвосты («‘skrewts»), как видно из русского варианта — крайне опасные существа с взрывными хвостами, в итоге они получили гордое имя «escregutos»,  что показалось испанцам достаточно пугающим и экстремальным.

Бразильско-португальский переводчик Лиа Вайлер насчитала 400 авторских слов, которые ей пришлось изобрести, чтобы воссоздать вселенную Поттера для своих читателей. Немец Клаус Фриц придумывал собственные каламбуры и шутки, но и он в итоге с горечью признал, что игру слов оригинала сохранить удается далеко не всегда. Хороший пример — знаменитая Косая Аллея, улица с магическими магазинами в центре Лондона, в английском тексте Diagon (от валлийского «косой») Alley, что, в свою очередь, является игрой слов DIAGONALLY (то есть «диагонально»). В немецком варианте улицу назвали Winklegasse (от немецкого «укромное место»). Кстати, соседняя улица, популярная среди злых магов, носит имя Knockturn Alley (если быстро произнести по-английски получится NOCTURNALLY — «ночной»), в русском переводе, выполненном командой знаменитого Виктора Голышева, она получила имя Лютного переулка (не путать с лютым).

Занимаясь словесными экзерсисами, каждый труженик пера и словаря понимал, что сколь важно сохранить игривую языковую составляющую, столь же важно не усложнить текст, сохранив его понятным даже для маленьких читателей. Бразильянка Вайлер каждую главу книги тестировала на своей внучке, а Эмили Хувс из Уэльса, даже вынуждена была нанять 15-летнего поттеромана в консультанты.

Имя самого загадочного из волшебников, легендарного директора Хогвартса Дамблдора (ориг.  «Dumbledore»), само по себе не менее загадочное. Оно, в переводе с древнеанглийского, обозначает «золотой шмель», соединяя bumble-bee («шмель» или дословно «бормочущая пчела») и французское d’or («из золота»). Роулинг призналась, что думая о персонаже, она представляла себе как он все время что-то бормочет себе под нос, издавая звук схожий с жужжанием. Забавная история, но как теперь все это передать в одном слове совершенно другого языка?.. К счастью для норвежского переводчика Ховерштода, шмель по-норвежски будет «humle», а жужжание «surr». Несмотря на то, что «Humlesurr» был бы довольно точным переводом, норвежцы решили добавить кое-что от себя. «Он не является таким уж бесхитростным персонажем, — заявил Ховерштод. — Поэтому, мы решили внести нотку ловкости в его имя, заменив surr (звукоподражательное «вжжж») на snurr ( «извернуться»)».

Вразрез практике, принятой у английских писателей, Роулинг даже разрешила американизировать свою книгу, заменив не только разнящиеся в написании flavour/flavor, recognise/recognize, но и некоторые слова на более понятные для американского читателя. «Меня сильно критиковали британские коллеги, — сказала она. — Но для меня это было сродни тому, чтобы сказать датским или французским детишкам: «мы не переводим Поттера, так что лучше бы вам выучить английский». И вот, dustbin и packet of crisps, при пересечении Атлантики, стали trashcan и bag of chips (английский и американский варианты для «мусорная корзина» и «пачка чипсов»).  А название первой книги изменилось с «Harry Potter and the Philosopher’’s Stone» («Гарри Поттер и философский камень» — так оно звучит и в русском переводе) на «Harry Potter and the Sorcerer’s Stone» («камень колдуна»). Такое решение было принято собственно автором, которая хотела объяснить непонятливым американцам, что речь пойдет о волшебниках.

Занимаясь переводом такого нашумевшего произведения как цикл о Гарри Поттере, каждый профессионал должен был решить для себя поистине шекспировский вопрос: to translate or not to translate? Переводить или не переводить? Многие, как упомянутый ранее Ховерштод, заняли позицию: «все, что может быть переведено, должно быть переведено», но всегда оставались и те, кто уверен: куда важнее сохранить оригинальное, авторское звучание. Здесь мнения профессионалов разнятся и по сей день. А вот в чем абсолютно сходятся все переводчики, с чем, наверняка,  согласится и наш читатель, так это с тем, что труд переводчиков недооценивается. В то время как Роулинг готовилась стать самой богатой детской писательницей в истории, а издательства ожидали десятков тиражей, гонорары за перевод легендарной сказки были весьма скромными. В Китае, например, работу над Поттером оценили по средне-рыночной цене, в странах Европы переводчики получили лишь чуть больше обычного, а наши российские коллеги о зарплате предпочли умолчать, отметив только, что заплатили им «как переводчикам».