8985
Переводчик Горобец Яна Сергеевна
654Свободен
Дата регистрации: 11 апреля, 2016 г.
Россия, Тюмень
Женский
Специализации:
Письменные переводы (Перевод сайтов, Деловая и личная переписка, Художественный, Экономический, Договоры и контракты)
Стаж работы:
2 года
Родной язык:
Русский
Иностранные языки:
Английский
Фрилансер
Программы:
Microsoft Office, Adobe Acrobat, Memsource
Образование:
Тюменская государственная академия мировой экономики, управления и права, специальность "Переводчик в сфере профессиональных коммуникаций", 2016 год
Возраст:
29 лет
О себе:
Специализируюсь в области письменного перевода в парах английский/русский и русский/английский текстов различной тематики (экономической, художественной, медицинской, информационных технологий)
Образцы переводов
Land, the centre of the pre-industrial economy, has returned as a constraint on growth
The history of economics has been, among other things, a story of learning to care less about land. The physiocrats of 18th-century France saw it as the primary guarantor of wealth. Adam Smith included it alongside labour and capital as one of the three factors of production that combined to generate output. A little later Thomas Malthus saw its innate scarcity as ensuring eventual catastrophe in the face of exponential population growth.
Instead of succumbing to catastrophe Western countries found ways to work around land’s scarcity, some of them ingenious – skyscrapers, artificial fertilizer, railways, suburbs – and some nefarious – dispossessing the oppressed and colonised. Improved transport allowed land farther off to do the work that land close at hand had done before, whether by producing crops half way round the world or housing workers out in the suburbs. High productivity allowed more food to be grown on fewer farms.
The value of land relative to GDP fell remorselessly. By the second half of the 20th century land was sufficiently marginalised in rich-world economies that it scarcely registered in economics textbook. By the 1970s some seers, noting the falling cost and increasing power of information technology, convinced themselves that the textbooks were anticipating the way of the world: land and location would soon cease to matter in real life, too.
Instead, concern over land has come roaring back. The issue is not overall scarcity, but scarcity in specific places – the cities responsible for a disproportionate amount of the world’s output. But it is also the product of distortions that cost the world dear. One estimate suggests that since the 1960s such distortions have reduced America’s GDP by more than 13%.
The history of economics has been, among other things, a story of learning to care less about land. The physiocrats of 18th-century France saw it as the primary guarantor of wealth. Adam Smith included it alongside labour and capital as one of the three factors of production that combined to generate output. A little later Thomas Malthus saw its innate scarcity as ensuring eventual catastrophe in the face of exponential population growth.
Instead of succumbing to catastrophe Western countries found ways to work around land’s scarcity, some of them ingenious – skyscrapers, artificial fertilizer, railways, suburbs – and some nefarious – dispossessing the oppressed and colonised. Improved transport allowed land farther off to do the work that land close at hand had done before, whether by producing crops half way round the world or housing workers out in the suburbs. High productivity allowed more food to be grown on fewer farms.
The value of land relative to GDP fell remorselessly. By the second half of the 20th century land was sufficiently marginalised in rich-world economies that it scarcely registered in economics textbook. By the 1970s some seers, noting the falling cost and increasing power of information technology, convinced themselves that the textbooks were anticipating the way of the world: land and location would soon cease to matter in real life, too.
Instead, concern over land has come roaring back. The issue is not overall scarcity, but scarcity in specific places – the cities responsible for a disproportionate amount of the world’s output. But it is also the product of distortions that cost the world dear. One estimate suggests that since the 1960s such distortions have reduced America’s GDP by more than 13%.
Земля, ключевой пункт доиндустриальной экономики, вновь сковывает экономический рост
Среди прочего история экономики является повестью о том, как научиться меньше беспокоиться из-за земли. Физиократы во Франции 18 столетия рассматривали ее как первостепенную гарантию благосостояния. Адам Смит включал ее, наравне с трудом и капиталом, в один из трех факторов производства, которые в совокупности порождают выпуск продукции. Немного позднее Томас Мальтус считал ее характерным недостатком обеспечение в конечном итоге катастрофы по мере роста населения в геометрической прогрессии.
Вместо того чтобы смирно ждать эту катастрофу, западные страны нашли способы обойти данный недостаток земли: некоторые из них изобретательные – небоскребы, искусственные удобрения, железные дороги, пригородные поселки; другие безнравственные – лишение собственности притесненных народов и колонизация. Улучшенный транспорт позволял земле, находившейся далеко, выполнять ту работу, которую раньше выполняла земля, располагавшаяся поближе, касалось ли это производства сельскохозяйственных культур на другом конце света или расселение работников в пригороде. Высокая продуктивность помогала выращивать больше еды на меньшем количестве ферм.
Ценность земли относительно ВВП безжалостно упала. Ко второй половине 20 века земля была настолько оттеснена с передовых позиций в развитых странах, что практически не указывалась в учебниках по экономике. К 1970 году некоторые прорицатели, заметив падающие затраты на информационные технологии и их возрастающую власть, убедили себя, что учебники предвосхитили такую ситуацию – земля и местоположение скоро прекратят что-либо значить и в реальном мире.
Вместо этого беспокойства по поводу земли вновь вернулись. Их основная причина - это не ограниченность земли в целом, а скорее нехватка ее в определенных местах: города ответственны за непропорциональное количество мирового выпуска продукции. Кроме того возникает неравномерность, которая дорого обходится для мира. Некоторые расчеты предполагают, что с 1960-х годов данная неравномерность уменьшила ВВП Америки на более чем 13%.
Среди прочего история экономики является повестью о том, как научиться меньше беспокоиться из-за земли. Физиократы во Франции 18 столетия рассматривали ее как первостепенную гарантию благосостояния. Адам Смит включал ее, наравне с трудом и капиталом, в один из трех факторов производства, которые в совокупности порождают выпуск продукции. Немного позднее Томас Мальтус считал ее характерным недостатком обеспечение в конечном итоге катастрофы по мере роста населения в геометрической прогрессии.
Вместо того чтобы смирно ждать эту катастрофу, западные страны нашли способы обойти данный недостаток земли: некоторые из них изобретательные – небоскребы, искусственные удобрения, железные дороги, пригородные поселки; другие безнравственные – лишение собственности притесненных народов и колонизация. Улучшенный транспорт позволял земле, находившейся далеко, выполнять ту работу, которую раньше выполняла земля, располагавшаяся поближе, касалось ли это производства сельскохозяйственных культур на другом конце света или расселение работников в пригороде. Высокая продуктивность помогала выращивать больше еды на меньшем количестве ферм.
Ценность земли относительно ВВП безжалостно упала. Ко второй половине 20 века земля была настолько оттеснена с передовых позиций в развитых странах, что практически не указывалась в учебниках по экономике. К 1970 году некоторые прорицатели, заметив падающие затраты на информационные технологии и их возрастающую власть, убедили себя, что учебники предвосхитили такую ситуацию – земля и местоположение скоро прекратят что-либо значить и в реальном мире.
Вместо этого беспокойства по поводу земли вновь вернулись. Их основная причина - это не ограниченность земли в целом, а скорее нехватка ее в определенных местах: города ответственны за непропорциональное количество мирового выпуска продукции. Кроме того возникает неравномерность, которая дорого обходится для мира. Некоторые расчеты предполагают, что с 1960-х годов данная неравномерность уменьшила ВВП Америки на более чем 13%.
Тарифы
Письменный перевод:
Английский
200-300
РУБ
/ 1800 знаков
