10840
Переводчик Красницкий Александр Анатольевич
744Свободен
Дата регистрации: 17 августа, 2016 г.
Украина, Хмельницкий
Мужской
Специализации:
Письменные переводы (Перевод сайтов, Деловая и личная переписка, Художественный, Технический)
Стаж работы:
1 год
Родной язык:
Украинский
Русский
Иностранные языки:
Английский
Немецкий
Фрилансер
Образование:
Висшее (магистр) 09.2017 - 12.2019
Хмельницкий Национальный Университет.
Факультет международных отношений.
Кафедра романо-германской филологии и литературы.
Специальность: перевод.
Неполное висшее (Бакалавр)
Хмельницкая гуманитарно-педагогическая Академия.
Фаультет: Начального обучения и филологии.
Специализация: учитель иностранных языков и зарубежной литературы.
09.2013 - 05.2017 г.
Возраст:
30 лет
Образцы переводов
STATE OF THE DROUGHT: SOMETHING IS BURNING
It was like the hint of a first snow. At first, you aren't sure if you see it fall, but then you catch a flake on your arm and you examine it as it shimmers and slowly melts.
But this time there's heat that holds you, and the flakes are not only white, they are also black and gray as they rain softly down. One by one, they quietly reminded me that there was a beast burning beyond the mountain. They fell elegantly to the ground, like dancers finishing their pirouettes; twirling, twisting, gracefully landing without a sound on the dry earth. I touched my finger to a white piece that had landed gently on my arm, and I pushed it against my skin while moving it toward my fingers. A black streak smudged my wrist.
The sun sank lower and the valley turned a faint orange, the kind of orange that makes people emerge from their homes and their cars and their screens. It makes people look up, questions hang on their lips as they search for an answer in the sky.
The air was so still there, the heat slowed life to a crawl. The ashes appeared to fall in slow motion.
I sat there, deciding whether to stay at Lake Kaweah, a camping spot I'd been staying at all summer in the foothills of the Sierra as I cover the drought throughout the valley. I was trying to weigh the risk of staying there as ash collected on my windshield. I wasn't even there to cover whatever fire was burning beyond that mountain.
These days it feels like everything is burning.
Two weeks ago I hiked to a staging spot with my colleague Kurtis Alexander as we covered the Wragg Fire. My eyes stung as I photographed the scene: a group of firefighters helped each other strap rolled-up hoses to their comrades' backs. A couple of them grunted under the weight as they loaded two hoses on top of each other to hike them out to the front lines.
It was like the hint of a first snow. At first, you aren't sure if you see it fall, but then you catch a flake on your arm and you examine it as it shimmers and slowly melts.
But this time there's heat that holds you, and the flakes are not only white, they are also black and gray as they rain softly down. One by one, they quietly reminded me that there was a beast burning beyond the mountain. They fell elegantly to the ground, like dancers finishing their pirouettes; twirling, twisting, gracefully landing without a sound on the dry earth. I touched my finger to a white piece that had landed gently on my arm, and I pushed it against my skin while moving it toward my fingers. A black streak smudged my wrist.
The sun sank lower and the valley turned a faint orange, the kind of orange that makes people emerge from their homes and their cars and their screens. It makes people look up, questions hang on their lips as they search for an answer in the sky.
The air was so still there, the heat slowed life to a crawl. The ashes appeared to fall in slow motion.
I sat there, deciding whether to stay at Lake Kaweah, a camping spot I'd been staying at all summer in the foothills of the Sierra as I cover the drought throughout the valley. I was trying to weigh the risk of staying there as ash collected on my windshield. I wasn't even there to cover whatever fire was burning beyond that mountain.
These days it feels like everything is burning.
Two weeks ago I hiked to a staging spot with my colleague Kurtis Alexander as we covered the Wragg Fire. My eyes stung as I photographed the scene: a group of firefighters helped each other strap rolled-up hoses to their comrades' backs. A couple of them grunted under the weight as they loaded two hoses on top of each other to hike them out to the front lines.
СОСТОЯНИЕ ЗАСУХИ: ЧТО-ТО ГОРИТ
Это что-то напоминало намек на первый снег. Сначала вы не уверены что видите как он падает, пока он не попадает вам а руки и вы пристально всматриваетесь как он переливается на солнце и тает
Но на этот раз горячее пламя окутывает тебя и снежинки имеют не только белый цвет, но и черный и серый и они медленно опускаются к земле. Все вместе она напоминали мне зверя, который пылал за горами. Они падали так элегантно, как танцоры заканчивали свой танец: вертелись, скручивались и изящно без звука опускались на сухую землю.
Я прикоснулся пальцем к белой пылинке, что так элегантно опустилась на мою руку, а затем сбросил её со своей кожи после чего она перекинулась мне на пальцы. Черная полоса покатилась по моему запястью.
Солнце поднималось выше и долина превратилась в адское пламя. Пламя, которое заставляет людей покидать свои дома, свои машины и экраны телевизоров. Это заставляет людей быть осторожными. У них в голове бурлит много вопросов и они ищут ответы как иголку в стоге сена.
Воздух был таким спокойным, а жара заставляла время идти очень медленно. Искры появлялись и падали в медленном ритме.
Я решил остановиться в Лейк Каиве - зоне отдыха, у подножия горы Сиерра, где я провел все лето, так как я боролся с посухуою по всей долине. Я пытался взвесить все риски пребывания там, поскольку искры собирались на моем лобовом стекле. Я даже не пытался тушить пожар которая так жестоко пылала по ту сторону горы.
В те дни казалось, что все горело как в аду.
Две недели назад я и мой коллега Куртиз Александер поднялись до точки промежуточной исследования, когда тушили регги Файр. Я был потрясен, фотографируя сцену, где пожарные помогали друг другу сворачивать шланги за спину своих товарищей. Некоторые из них кряхтел под страшной тяжестью так как они загружали друг друга двумя шлангами, чтобы доставить их к месту опасности.
Это что-то напоминало намек на первый снег. Сначала вы не уверены что видите как он падает, пока он не попадает вам а руки и вы пристально всматриваетесь как он переливается на солнце и тает
Но на этот раз горячее пламя окутывает тебя и снежинки имеют не только белый цвет, но и черный и серый и они медленно опускаются к земле. Все вместе она напоминали мне зверя, который пылал за горами. Они падали так элегантно, как танцоры заканчивали свой танец: вертелись, скручивались и изящно без звука опускались на сухую землю.
Я прикоснулся пальцем к белой пылинке, что так элегантно опустилась на мою руку, а затем сбросил её со своей кожи после чего она перекинулась мне на пальцы. Черная полоса покатилась по моему запястью.
Солнце поднималось выше и долина превратилась в адское пламя. Пламя, которое заставляет людей покидать свои дома, свои машины и экраны телевизоров. Это заставляет людей быть осторожными. У них в голове бурлит много вопросов и они ищут ответы как иголку в стоге сена.
Воздух был таким спокойным, а жара заставляла время идти очень медленно. Искры появлялись и падали в медленном ритме.
Я решил остановиться в Лейк Каиве - зоне отдыха, у подножия горы Сиерра, где я провел все лето, так как я боролся с посухуою по всей долине. Я пытался взвесить все риски пребывания там, поскольку искры собирались на моем лобовом стекле. Я даже не пытался тушить пожар которая так жестоко пылала по ту сторону горы.
В те дни казалось, что все горело как в аду.
Две недели назад я и мой коллега Куртиз Александер поднялись до точки промежуточной исследования, когда тушили регги Файр. Я был потрясен, фотографируя сцену, где пожарные помогали друг другу сворачивать шланги за спину своих товарищей. Некоторые из них кряхтел под страшной тяжестью так как они загружали друг друга двумя шлангами, чтобы доставить их к месту опасности.
CHAPTER 2. Treats of Oliver Twist's Growth, Education, and Board
Oliver was about to say that he would go along with anybody with great readiness, when, glancing upward, he caught sight of Mrs. Mann, who had got behind the beadle's chair, and was shaking her fist at him with a furious countenance. He took the hint at once, for the fist had been too often impressed upon his body not to be deeply impressed upon his recollection.
'Will she go with me?' inquired poor Oliver.
'No, she can't,' replied Mr. Bumble. 'But she'll come and see you sometimes.'
This was no very great consolation to the child. Young as he was, however, he had sense enough to make a feint of feeling great regret at going away. It was no very difficult matter for the boy to call tears into his eyes. Hunger and recent ill-usage are great assistants if you want to cry; and Oliver cried very naturally indeed. Mrs. Mann gave him a thousand embraces, and what Oliver wanted a great deal more, a piece of bread and butter, less he should seem too hungry when he got to the workhouse. With the slice of bread in his hand, and the little brown-cloth parish cap on his head, Oliver was then led away by Mr. Bumble from the wretched home where one kind word or look had never lighted the gloom of his infant years. And yet he burst into an agony of childish grief, as the cottage-gate closed after him. Wretched as were the little companions in misery he was leaving behind, they were the only friends he had ever known; and a sense of his loneliness in the great wide world, sank into the child's heart for the first time.
Oliver was about to say that he would go along with anybody with great readiness, when, glancing upward, he caught sight of Mrs. Mann, who had got behind the beadle's chair, and was shaking her fist at him with a furious countenance. He took the hint at once, for the fist had been too often impressed upon his body not to be deeply impressed upon his recollection.
'Will she go with me?' inquired poor Oliver.
'No, she can't,' replied Mr. Bumble. 'But she'll come and see you sometimes.'
This was no very great consolation to the child. Young as he was, however, he had sense enough to make a feint of feeling great regret at going away. It was no very difficult matter for the boy to call tears into his eyes. Hunger and recent ill-usage are great assistants if you want to cry; and Oliver cried very naturally indeed. Mrs. Mann gave him a thousand embraces, and what Oliver wanted a great deal more, a piece of bread and butter, less he should seem too hungry when he got to the workhouse. With the slice of bread in his hand, and the little brown-cloth parish cap on his head, Oliver was then led away by Mr. Bumble from the wretched home where one kind word or look had never lighted the gloom of his infant years. And yet he burst into an agony of childish grief, as the cottage-gate closed after him. Wretched as were the little companions in misery he was leaving behind, they were the only friends he had ever known; and a sense of his loneliness in the great wide world, sank into the child's heart for the first time.
ГЛАВА II. Рассказ о жизни Оливера Твиста и его образвоание
Оливер собирался сказать, что он с огромным удовольствием был готов уйти отсюда с любым человеком, посмотрев вверх на Миссис Манн, которая села на стул и махала на него кулаком с яростным выражением лица. Оливер стразу понял намек, поскольку ему часто угрожали кулаком, а то и колотили его, что бы он не забивал себе голову дурными мыслями.
"Пойдет ли она с нами?" - спросил бедный Оливер.
"Нет, она не сможет пойти с нами, но она сможет иногда навещать тебя" - ответил Мистер Бабмл.
Для маленького Оливера эти слова не были утешением. Не смотря на то что мальчик был слишком мал, у него было достаточно чувств что-бы сделать вид что очень сожелеет о том, что уходит. Он без проблем мог наполнить свои глаза слезьми. Голод и плохое обращение были хорошими помощниками для того что-бы плакать, и Оливер надо сказать плакал по настоящему. Миссис Манн дала ему тысячу обещание, что если он что-то вдруг захочет он может это получить: кусочек хлеба с маслом, и что он забудет что такое голод когда переедет в рабочий дом. С кусочком хлеба в руке и в приходской шляпе из коричневой ткани Оливер вместе с Мистером Бамбл ушли из злосчастного дома, где доброе слово или взгляд никогда не освещали мрак его младенческих лет. И все таки он разразился в агонии детского горя, когда ворота коттеджа закрылись позади него. Несчастный как и его маленькие друзья, которые были иденственными для него близкими людьми которых он когда-либо знал, он всё дальше удалялся от фермы. Ичувство одиночество в огромном и широком мире погрузилось в сердце несчастного мальчика впервые.
Оливер собирался сказать, что он с огромным удовольствием был готов уйти отсюда с любым человеком, посмотрев вверх на Миссис Манн, которая села на стул и махала на него кулаком с яростным выражением лица. Оливер стразу понял намек, поскольку ему часто угрожали кулаком, а то и колотили его, что бы он не забивал себе голову дурными мыслями.
"Пойдет ли она с нами?" - спросил бедный Оливер.
"Нет, она не сможет пойти с нами, но она сможет иногда навещать тебя" - ответил Мистер Бабмл.
Для маленького Оливера эти слова не были утешением. Не смотря на то что мальчик был слишком мал, у него было достаточно чувств что-бы сделать вид что очень сожелеет о том, что уходит. Он без проблем мог наполнить свои глаза слезьми. Голод и плохое обращение были хорошими помощниками для того что-бы плакать, и Оливер надо сказать плакал по настоящему. Миссис Манн дала ему тысячу обещание, что если он что-то вдруг захочет он может это получить: кусочек хлеба с маслом, и что он забудет что такое голод когда переедет в рабочий дом. С кусочком хлеба в руке и в приходской шляпе из коричневой ткани Оливер вместе с Мистером Бамбл ушли из злосчастного дома, где доброе слово или взгляд никогда не освещали мрак его младенческих лет. И все таки он разразился в агонии детского горя, когда ворота коттеджа закрылись позади него. Несчастный как и его маленькие друзья, которые были иденственными для него близкими людьми которых он когда-либо знал, он всё дальше удалялся от фермы. Ичувство одиночество в огромном и широком мире погрузилось в сердце несчастного мальчика впервые.
Прошу надати підтвердження того, що громадянином України Поваром Віталієм (адреса проживання: Україна, м.Хмельницький, вул.******* дійсно був придбаний у фірми BOTEX GMBH автомобіль SKODA OCTAVIA, 2014 року випуску, шасі № TMBJG9NE*E0173*** за ціною 6000 Євро. Грошові кошти за автомобіль в сумі 6000 Євро були сплачені готівкою 10.04.2019р. згідно рахунку № 2372/2019 від 10.04.2019р. Митне оформлення автомобіля проводилось в Нідерландах. Страхування автомобіля здійснено за рахунок BOTEX GMBH. Сервісна книжка на автомобіль не передавалась.
Geben Sie das bitte die Bestätigung dass das Auto Skoda Octavia, Erscheinungjahr 2014,Fahrgestell:TMBJG9NE*E0173*** war wirklich gekauft von der Bürger der Ukraine Povar Vitaly, wer lebt bei der adresse: Khmelnitsky Stadt, ***** Strasse, in der BOTEX GMBH zu einem Preis von 6000 Euro .
Das Geldmittel in Höhe von 6000 Euro war am 10 April 2019 bei der Rechnung №2372/2019 in bar bezahlt.
Die Zollabfertigung war in der Niederlande durchgeführt. Das Autoversicherung war von der Rechnung von BOTEX GMBH durchgeführt.
Die Fahrzeug Servicebuch war nicht ubertragt.
Das Geldmittel in Höhe von 6000 Euro war am 10 April 2019 bei der Rechnung №2372/2019 in bar bezahlt.
Die Zollabfertigung war in der Niederlande durchgeführt. Das Autoversicherung war von der Rechnung von BOTEX GMBH durchgeführt.
Die Fahrzeug Servicebuch war nicht ubertragt.
Тарифы
Письменный перевод:
Английский
5-10
USD
/ 1800 знаков
Немецкий
6-12
USD
/ 1800 знаков
