3656
Переводчик Стародубцева Ирина
722Свободен
Дата регистрации: 10 июля, 2015 г.
Россия, Москва
Женский
Специализации:
Устные переводы (Последовательный перевод)
Письменные переводы (Художественный, Экономический, Договоры и контракты, История, Лингвистика, Перевод личных документов, Психология)
Родной язык:
Русский
Иностранные языки:
Английский
Программы:
MS Word, MS Excel, Power Point, AutoCAD
Образование:
МГПУ'2014
Возраст:
33 года
Документы, подтверждающие квалификацию:
Образцы переводов
When I was a hiccupping boy, my mother would fetch the back-door key, pull my collar away from my neck, and slip the cold metal down my back. At the time, I took this to be a normal medical—or maternal—procedure. Only later did I wonder if the cure worked merely by creating a diversion, or whether, perhaps, there was some more clinical explanation, whether one sense could directly affect another.
When I was a twenty-year-old, impossibly in love with a married woman who had no notion of my attachment and desire, I developed a skin condition whose name I no longer remember. My body turned scarlet from wrist to ankle, first itching beyond the power of calamine lotion, then lightly flaking, then fully peeling, until I had shed myself like some transmuting reptile. Bits of me fell into my shirt and trousers, into the bedclothes, onto the carpet. The only parts that didn’t burn and peel were my face, my hands and feet, and my groin. I didn’t ask the doctor why this was the case, and I never told the woman of my love.
When I divorced, my doctor friend, Ben, had me show him my hands. I asked if modern medicine was going back to palmistry, as well as to leeches; and, if so, whether astrology and magnetism and the theory of humors could be far behind. He replied that he could tell from the color of my hands and fingertips that I was drinking too much.
Later, wondering if I had been duped into cutting down, I asked him if he had been joking, or guessing. He turned my hands palm uppermost, nodded in approval, and said that he would now look out for unattached female medics who might not find me too repugnant.
When I was a twenty-year-old, impossibly in love with a married woman who had no notion of my attachment and desire, I developed a skin condition whose name I no longer remember. My body turned scarlet from wrist to ankle, first itching beyond the power of calamine lotion, then lightly flaking, then fully peeling, until I had shed myself like some transmuting reptile. Bits of me fell into my shirt and trousers, into the bedclothes, onto the carpet. The only parts that didn’t burn and peel were my face, my hands and feet, and my groin. I didn’t ask the doctor why this was the case, and I never told the woman of my love.
When I divorced, my doctor friend, Ben, had me show him my hands. I asked if modern medicine was going back to palmistry, as well as to leeches; and, if so, whether astrology and magnetism and the theory of humors could be far behind. He replied that he could tell from the color of my hands and fingertips that I was drinking too much.
Later, wondering if I had been duped into cutting down, I asked him if he had been joking, or guessing. He turned my hands palm uppermost, nodded in approval, and said that he would now look out for unattached female medics who might not find me too repugnant.
Когда я был маленьким и страдал от икоты, мама обычно приносила ключ от задней двери, оттягивала мой воротник и просовывала холодный металл вниз по спине. В то время я воспринимал это как нормальную медицинскую (или скорее материнскую) процедуру. Только позже я начал задумываться над тем, почему ключ мне помогал: только за счет эффекта плацебо или, возможно, процедура имела под собой медицинское объяснение, согласно которому одно чувство влияло на другое.
Будучи двадцатилетним, я безнадежно влюбился в замужнюю женщину, которая не подозревала о моей привязанности и страсти. Эта любовь привела к кожному заболеванию, название которого я уже не помню. Мое тело покраснело от запястий до лодыжек. Сначала оно немного зудело, несмотря на жидкость от солнечных ожогов, затем немного шелушилось, и наконец, кожа начала сильно слоиться, делая меня похожим на регенерирующую рептилию. Ороговевшие куски оставалась на рубашке, брюках, на постельном белье и ковре. Все мое тело горело и шелушилось. Только лицо, руки, ступни и пах оставались прежними. Я не спросил доктора о причине своей болезни, и так и не сказал любимой о своем чувстве.
Когда я развелся мой друг Бен, который был доктором, попросил меня показать ему руки. Я спросил, возвращается ли современная медицина назад к хиромантии и лечению пиявками. И, если да, то далеко ли ей до астрологии, магнетизма и теории юмора. Он ответил, что, судя по цвету рук и кончиков пальцев, я много пью.
Позже, размышляя над тем, был ли это хитрый ход, направленный на то, чтобы я сбавил обороты, я спросил его, была ли это шутка или догадка. Он перевернул мои ладони и сказал, что посмотрит, есть ли незанятая медсестра, который бы я мог понравиться.
Будучи двадцатилетним, я безнадежно влюбился в замужнюю женщину, которая не подозревала о моей привязанности и страсти. Эта любовь привела к кожному заболеванию, название которого я уже не помню. Мое тело покраснело от запястий до лодыжек. Сначала оно немного зудело, несмотря на жидкость от солнечных ожогов, затем немного шелушилось, и наконец, кожа начала сильно слоиться, делая меня похожим на регенерирующую рептилию. Ороговевшие куски оставалась на рубашке, брюках, на постельном белье и ковре. Все мое тело горело и шелушилось. Только лицо, руки, ступни и пах оставались прежними. Я не спросил доктора о причине своей болезни, и так и не сказал любимой о своем чувстве.
Когда я развелся мой друг Бен, который был доктором, попросил меня показать ему руки. Я спросил, возвращается ли современная медицина назад к хиромантии и лечению пиявками. И, если да, то далеко ли ей до астрологии, магнетизма и теории юмора. Он ответил, что, судя по цвету рук и кончиков пальцев, я много пью.
Позже, размышляя над тем, был ли это хитрый ход, направленный на то, чтобы я сбавил обороты, я спросил его, была ли это шутка или догадка. Он перевернул мои ладони и сказал, что посмотрит, есть ли незанятая медсестра, который бы я мог понравиться.
Тарифы
Письменный перевод:
Английский
400-500
РУБ
/ 1800 знаков
Устный перевод
1500-2000
РУБ
/ час
